Глава 11

– У тебя с Майком серьезно?


– Думаю, тебя это не касается, – стараюсь ответить холодно. – Считаю, разговор пора закончить. Я сказала свое мнение о няне, как ты и просил.

– Лера… – Богдан пытается схватить меня за руку, когда я встаю, но я тут же одергиваю ладонь.

– Не надо… пожалуйста, не трогай меня.

Я чувствую ударную волну волнения, исходящую от него. Ежусь под его пристальным взглядом и хочу сбежать.

– Я могу вернуться на свое рабочее место?

– Ты можешь быть свободна. Иди домой. Твоя смена послезавтра.

– Но ведь… Слушай, я безумно была рада видеть Рому, но теперь я бы предпочла поработать. Меньше смен – меньше денег.

– Я заплачу тебе за сегодняшний день. Переведу деньги на счет за потраченное время.

– Я провела время с Ромой, потому что хотела! Я не возьму за это денег.

– Я все же с тобой рассчитаюсь.

– Какой же ты…

Я не договариваю, потому что обида застилает глаза слезами. Разворачиваюсь к двери и по пути бормочу себе под нос:

– Придурок.

Расстояние до двери кажется мне огромным, но я уверенно преодолеваю его и хватаюсь за ручку. Впрочем, открыть дверь не успеваю. На мою руку ложится его шероховатая ладонь. Богдан разворачивает меня к себе, упирает спиной в холодную дверь. Теперь мы стоим вплотную друг к другу. Моя грудь в тонком тканевом лифчике касается его рубашки, а его колено упирается мне во внутреннюю часть бедра.

Отойти мне некуда, потому что Богдан плотно зажал мое тело между собой и дверью. Я даже вдохнуть полной грудью не могу, ведь тогда придется соприкоснуться с ним еще сильнее.

Мои слезы, что навернулись на глаза, никуда не делись. Они все еще размывают взгляд и норовят скатиться по щекам. Сама не знаю, как до сих пор держусь.

– Лера, просто ответь мне, – тихо просит Богдан, задевая щетиной мои волосы.

Как оказывается, тот момент в моей прихожей был не случайностью, не моментом. То была моя прямая реакция на него. Сильная, скручивающая внутренности и страстная. Сейчас я наэлектризована его близостью до предела. Хочется одновременно влепить ему пощечину, расплакаться, а потом с силой притянуть к себе за белоснежный воротник и поцеловать его губы. Вспомнить их вкус и мягкость, его напор, вспомнить все, что было и подарить себе иллюзию, что между нами все еще что-то есть.

– Какая тебе разница? – говорю сильно осипшим голосом. – Как разница?

Я оголенный нерв рядом с ним. Учащенное дыхание, быстрое сердцебиение и слезы, застилающие глаза, выдают меня с потрохами. Я все еще люблю его, хочу, мое тело настроено на него. Мы давно не были вместе, но мои чувства не прошли.

Да и его, судя по тому, что он стоит рядом и требует ответа, тоже.

– Какая разница, Богдан? – снова повторяю, на этот раз ощущая, как слезы скатываются по щекам.

Да и какая теперь разница? Все уже неважно.

– Не могу тебя отпустить, – говорит Богдан, стирая слезы со щек большими пальцами.

Потом он меня целует. Накрывает мои губы своими так, что у меня не остается ни единого шанса скрыть свои чувства к нему.

От нахлынувших ощущений мои ноги подкашиваются, сердце разгоняется до максимальной отметки, а руки сами тянутся к его плечам. Пальцы цепляют воротник рубашки, потакая воображению, разгулявшемуся пару минут назад. Мне он нужен. Его поцелуй, его руки на моем теле, его чувства, которые он отдает, пусть это только похоть.

С ним я чувствую себя живой. Не холодной, безэмоциональной и застывшей, какой была весь этот год. С ним моя кровь быстрее течет по венам, а сердце бьется быстрее. С ним все иначе. Острее, сильнее, жестче.

Мне впервые хочется большего, чем просто пара касаний и легкий поцелуй в губы. За год я не испытывала сильнее эмоций, чем за считанные минуты, проведенные с ним. Богдан жадно целует меня в губы, протягивает руки за мою поясницу, наталкивает меня на себя. Как я жила без него? Без жарких поцелуев, грубых касаний, без страсти, в которой хочется сгореть? Сейчас кажется, что и не жила вовсе. Существовала, забываясь в другом, который не мог дать и сотой доли того, что может Богдан.

Все это – не остывшие к нему чувства. Я не могу это контролировать. Пыталась, но не получается. Я просто не могу перестать его любить, а мое тело не в состоянии скрыть рвущиеся наружу естественные реакции. Я жадно целую его в ответ, руки сами тянутся к его рубашке, а в голове звучат слова “Не могу тебя отпустить. Не могу тебя отпустить. Не могу отпустить”.

Что значит, не может отпустить? Тогда мог, а сейчас нет? Или вся разница в том, что сейчас рядом с ним нет Лики? Нет матери для ребенка, нет женщины, которой он верил и которую хотел? Что значит, он не может отпустить? Точнее, почему я слышу эти слова только сейчас?

А если бы мы не встретились? Он бы меня искал?

– Богдан, – я отталкиваю его от себя и смотрю в глаза, в которых читаю отчетливое желание. – Мы не можем. Отпусти меня.

Он медлит. Его ладони все его скользят по моей пояснице и бедрах. Ощущение, что он пытается меня запомнить.

– Мы можем все исправить, – говорит он. – Мы можем постараться.

Его губы касаются моей щеки, щетина царапает кожу подбородка.

– Не можем, – сиплю, проглатывая застывший в горле ком. – У нас с ним все серьезно.

Загрузка...